Про Данаю


Русская пословица «Око за око, зуб за зуб» - это сокращение, взятое из Торы и перешедшее затем в Библию. Полное же выражение в Торе включает в себя ещё «рука за руку, нога за ногу, удар за удар, ожог за ожог и рана за рану».
Вот так вот.. Жестокий Ветхий завет приказывает «..И аз есмь воздам..».

Иисус пошёл против канонов иудаизма, предложив совершенно новый подход к взаимоотношениям людей, перевернув в их сознании привычную логику. Он говорит:
«Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду тоже»

Не все в то время могли принять такой сверх гуманный подход. Римляне и римские воины с таким подходом уже не могли бы считаться сильной, могучей силой. Да что там, тогда. Сегодня часть общества требует ввести смертную казнь, неготовые простить смерть их близких.
Да, многие страны мира отказались от смертной казни и требуют этого от всех остальных. Кто прав — для меня загадка, ибо у кого спрашивать мнения? У заседающих в правительствах и комитетах умных людей или у обезумевшей матери, у которой убили ребёнка, или двух-трёх сразу? Так ли легко ей смириться и дать прощение, оставив жизнь убийце, который отсидев... Впрочем, история не об этом, а о божественной мести.

В одной прошлой истории мы горевали об участи Медузы, но жестокой, мстительной Афине этого было мало, она ждала случая, когда можно будет окончательно уничтожить своего, и так уже изуродованного и поверженного врага — Медузу. И в этом ей нужен был помощник.
Вы, конечно, знаете, кто это был, поэтому считайте эту историю приквелом к истории Персея.

В то время в Арголиде, в царской семье родились близнецы Прет и Акрисий. Эти близнецы, против всех традиций, начали ненавидеть друг друга ещё в чреве матери. А что уж говорить после рождения.. Когда их отец умер, то оставил царство им на двоих, с условием, что они будут править вместе и дружно . Смешной старик, к этому времени близнецы уже ненавидели друг друга до того, что Прет соблазнил и жил с дочерью брата, своей племянницей Данаей.
Она была красивой крупной женщиной и это вам подтвердит картина Рембрандта, он был честным художником, в отличие, скажем, от Эжена Субирана, который плохо ознакомился с этим мифом.

Когда Акрисий узнал о том, что Даная уже пару лет живёт с его братом, он был вне себя от гнева, а Даная объясняла это обычным девичьим «Я об этом и не думала вовсе, но случилось то, что случилось». Сам же брат его, Прет, поняв, что Акрисий знает всё, сбежал в Ликию, где женился на дочери местного царя и стал собирать войско, чтобы вернуться в Арголиду и схлестнуться со своим братом-тестем за царство. Наконец, битва состоялась, но не принесла победы ни одной из сторон, что заставило братьев договориться о разделе царства. Положение же Акрисия было не из лучших. Наследника нет, а дочь, пожившая вволю с его братом не вселяла чувства, что сможет стать достойной преемницей-царицей или найти себе хоть какого-то мужа, ибо всё тайное всегда становится явным.
В таких сложных случаях греки всегда шли к оракулу. Нужно отметить, что дельфийского оракула всегда отличала запутанная, красочная и неясная речь, наподобие речи североамериканских индейцев, тем не менее, в этот раз оракул намекнул Акрисию, что он погибнет от руки своего внука. Это заставило его изменить свои планы и он построил избушку из меди, которую охраняли свирепые псы. Это и было новое обиталище для Данаи, чья жизнь там проходила серо и скучно.
Однажды она разговорилась с охранником, который приносил ей пищу, она смогла в нём обнаружить некий ум и привлекательность, он был более смышлён и моложе дяди и очень ей нравился. Она была почти готова к тому, "что случится то, что случится", но тут этот разговор привлёк внимание самого Зевса, и возбудил в нём интерес к этой своеобразной женщине.
Он превратился в Золотой Дождь и просочился в избушку. Там ему не пришлось особо утруждаться, потому что Даная, пленённая необычным природным явлением, находилась в заторможенном состоянии. Таким образом и случилось то, что случилось, между Данаей и Зевсом и он в неё проник, как это представил на своей картине Густав Климт.
Даная понесла и родила сына Зевса Персея. Её отец Акрисий, выслушав её очередное «так случилось» и, не поверив в байку про Зевса, решил, что это опять его брат и, помня оракула, хотел её убить вместе с приплодом, но, убоявшись гнева богов, просто забил её с сыном в деревянный ящик и бросил в море.

После долгого плавания ящик прибило к Пелопонессу, где Данаю с сыном приютил царь Полидект. Персей, между тем, вырос в юношу, унаследовавшего от отца невиданную мощь (не зря мать Геракла была внучкой Персея). От матери же он унаследовал романтический характер и некоторую недалёкость в понимании реальных событий.
Царь Полидект, приютивший бездомных, тоже заинтересовался Данаей, что не вызывало у неё отторжения. Она уже не была столь молода, но Полидекту льстило, что он попробует то, что пробовал сам Зевс. Итак он решил сделать её своей женой. Но, вдруг, Персей встал на защиту матери, которая не особенно-то её и жаждала. Тогда Полидект решил действовать хитростью, он собрал двор и объявил, что собирается жениться на принцессе Гипподамии, дочери царя Пелопа, управляющего всем Пелопонессом, но ему нужны подарки для невесты и тут же призвал всех жертвовать. Персей, не особенно сильный умом, поддался и сказал, что у него нет ничего ценного, ни золота, ни серебра, но, если Полидект действительно собирается жениться на принцессе и оставит Данаю в покое, то он готов отправиться и раздобыть для Полидекта всё, что тот пожелает, хоть чёрта в ступе, хоть голову Медузы Горгоны.
Полидект поймал балбеса на слове, желая его погубить, устроил пир горой, а назавтра Персей уже готовился выступить, толком не понимая за что взялся. Дело его было пропащим и он бы погиб, если бы не Афина, которая ликовала на Олимпе, чувствуя, что близится развязка — гибель Горгоны Медузы, но путь к ней был ещё долог, впрочем это уже следующая история.

На картинке Климт изобразил Данаю весьма отлично от Рембрандта в кульминационный момент, когда Зевс в неё втекает Золотым Дождём.